Извините, сайт находится в разработке

Sorry, the website is in development

Геше Майкл Роуч - Алмазная Мудрость

1372
Может ли буддийский монах заниматься бизнесом? Может ли он заниматься бизнесом успешно? Есть ли на самом деле противоречие между духовной практикой и материальным обогащением? Практический ответ на эти вопросы - история жизни автора этой книги, Геше Майкла Роуча.

Может ли буддийский монах заниматься бизнесом? Может ли он заниматься бизнесом успешно? Есть ли на самом деле противоречие между духовной практикой и материальным обогащением? Практический ответ на эти вопросы - история жизни автора этой книги, Геше Майкла Роуча. Двадцать лет упорного постижения буддизма привели его к обретению ученого звания геше - магистра буддийских наук. Семнадцать лет занятия алмазным бизнесом позволили ему превратить маленькую фирму с начальным капиталом в пятьдесят тысяч долларов в транснациональную компанию, оборот которой перевалил за сто миллионов долларов. Автор "Алмазного огранщика" полагает, что цель бизнеса и древней тибетской мудрости, равно как и всех человеческих стремлений, одна: стать богатым, достичь как внешнего, так и внутреннего процветания.

Предисловие Будда и бизнес

На протяжении семнадцати лет, с 1981 по 1998, мне выпала честь сотрудничать с Офером и Аей Азриелантами, владельцами «Андин Интернэшнл Даймонд Корпорэйшн». Они были сердцем коллектива, сумевшего построить одну из крупнейших в мире компаний по производству бриллиантов и ювелирных изделий. Их бизнес начался с кредита в пятьдесят тысяч долларов и штата, состоявшего из трёх-четырёх сотрудников, включая меня самого. К тому времени, как я покинул компанию, чтобы посвятить себя преподаванию в основанном мной же Нью-йоркском институте, годовой уровень продаж корпорации перевалил за отметку сто миллионов долларов, а количество персонала в офисах, расположенных по всему миру, превысило пятьсот человек.

Всё время, проведённое в алмазном бизнесе, мне приходилось вести двойную жизнь. За семь лет до входа в мир алмазов я с отличием окончил Принстонский университет, а ещё раньше получил Медаль Президентского Стипендиата от Президента Соединенных Штатов и Стипендию МакКонелла от Принстонской школы Иностранных Дел имени Вудро Вильсона.

Я был приятно удивлён любознательностью Офера

Этот грант позволил мне уехать в Азию и обучаться там у тибетских лам в резиденции Его святейшества Далай-ламы. Так началось моё погружение в древнюю мудрость Тибета, которое завершилось только в 1995 году, когда я - первый американец, прошедший двадцатилетний цикл скрупулёзных занятий и суровых экзаменов, - получил классическую степень геше - магистра буддийских наук.

После окончания Принстона я жил в буддийских монастырях, расположенных как в Азии, так и в США, а в 1983 году принял обет буддийского монаха.

Но как только я двумя ногами стал на монашескую тропу, главный учитель по имени Кхен Римпоче (или «Драгоценный настоятель») настоятельно рекомендовал мне сменить рясу на деловой костюм и заняться бизнесом. Он объяснил свою позицию тем, что хотя монастырь и был идеальным местом для изучения великих идей буддийской мудрости, но знание приобретает истинную ценность только на практике, а суета американских офисов подходила для этого как нельзя лучше.

Монако

Некоторое время я сопротивлялся. Мне не хотелось покидать наш тихий и наполненный умиротворением монастырь. К тому же американский бизнесмен представлялся мне алчным, безжалостным, корыстолюбивым и равнодушным, то есть полной противоположностью того, к чему стремился я. Но однажды, услышав беседу моего учителя с несколькими университетскими студентами, я решил, что последую его наставлениям и поищу работу в сфере бизнеса.

Несколькими годами ранее, во время одной из ежедневных медитаций в монастыре, у меня было видение, после которого я ощутил, что хочу работать с алмазами. Я ровным счётом ничего не знал об этих драгоценных камнях и даже не проявлял особого интереса к ювелирным украшениям. Мало того, никто из членов моей семьи никогда не занимался этим делом. И вот я по-простецки, с наивностью ребенка, начал ходить от одного ювелирного магазина к другому, спрашивая, не хочет ли кто-нибудь взять меня в ученики.

Тут стоит оговориться, что пытаться попасть в алмазный бизнес таким способом - это всё равно, что пробовать устроиться на работу в мафию. Торговля необработанными алмазами представляет собой закрытый бизнес, которым занимается очень узкий круг, традиционно ограниченный членами одной семьи. В те годы бельгийцы контролировали торговлю крупными алмазами - весом от карата и выше, израильтяне занимались огранкой большей части мелких камней, а евреи-хасиды из Нью-йоркского алмазного округа на 47й улице держали в своих руках большую часть торговых оптовых сделок внутри Америки.

Предисловие Будда и бизнес

Такая закрытость объясняется тем, что вся продукция всех крупнейших ювелирных домов может уместиться в нескольких небольших контейнерах, внешне очень напоминающих обычные коробки из-под обуви. Причём обнаружить кражу алмазов на сумму в миллионы долларов просто невозможно: достаточно просто положить горсть-другую в карман и выйти за дверь. Ведь до сих пор не придумано ничего похожего на металлоискатель для обнаружения драгоценных камней. Поэтому большинство владельцев компаний работают только с теми, кому могут полностью доверять - сыновьями, племянниками или братьями. И они никогда не возьмут на работу простого ирландского парня, которому захотелось «поиграть» с камушками.

Монако

Помнится, я обошёл около пятнадцати различных магазинов, предлагая свои услуги. В то время я был готов работать на самой низкой должности, но мне, без долгих рассуждений, отказали во всех пятнадцати. Правда, один старый часовщик, живущий в городке неподалёку, посоветовал мне пройти курсы по сортировке алмазов в Американском Институте Геммологии (АИГ) в Нью-Йорке. Он сказал, что я с большей вероятностью смогу найти себе работу, если у меня будет диплом, и, возможно, на занятиях я познакомлюсь с кем- нибудь, кто поможет мне в этом.

Так и произошло. В институте я познакомился с господином Офером Азриелантом. Он проходил курсы по сортировке алмазов наивысшего качества, известных как «инвестиционные» или «сертифицированные» камни.

Монако

Чтобы отличать очень дорогие сертифицированные алмазы от поддельных или просто дешёвых, нужно было научиться выявлять на их поверхности узкие выемки, отверстия точечного характера и другие дефекты размером не более кончика иглы. Основная сложность состояла в том, что такие изъяны легко спутать с пылинками, сотнями оседающими на поверхности алмаза или на линзе микроскопа. Вот так мы вместе учились тому, как отделить «зёрна от плевел» и как не потерять последнюю рубашку в этом нелёгком деле.

Чтобы отличать очень дорогие сертифицированные алмазы от поддельных или просто дешёвых, нужно было научиться выявлять на их поверхности узкие выемки, отверстия точечного характера и другие дефекты размером не более кончика иглы. Основная сложность состояла в том, что такие изъяны легко спутать с пылинками, сотнями оседающими на поверхности алмаза или на линзе микроскопа. Вот так мы вместе учились тому, как отделить «зёрна от плевел» и как не потерять последнюю рубашку в этом нелёгком деле.

Чтобы отличать очень дорогие сертифицированные алмазы от поддельных или просто дешёвых, нужно было научиться выявлять на их поверхности узкие выемки, отверстия точечного характера и другие дефекты размером не более кончика иглы. Основная сложность состояла в том, что такие изъяны легко спутать с пылинками, сотнями оседающими на поверхности алмаза или на линзе микроскопа. Вот так мы вместе учились тому, как отделить «зёрна от плевел» и как не потерять последнюю рубашку в этом нелёгком деле.

Я был приятно удивлён любознательностью Офера. Он постоянно задавал вопросы нашему преподавателю, внимательно изучал предлагаемые нам концепции и ничего не принимал на веру, проверяя каждую идею по нескольку раз. Я твёрдо решил попросить его помочь мне с поиском работы или нанять к себе. С этой целью я и завязал с ним знакомство. Несколько недель спустя, в день, когда я сдал свой последний экзамен по сортировке в Нью-йоркской лаборатории АИГ, я, выдумав какой-то нелепый повод, зашёл к моему другу в офис и попросил о месте.

Вскоре мне стали доверять настолько, что разрешили засесть перед грудой алмазов и отсортировывать их по качеству. Так сбылось мое давнишнее желание. Офер и Ая предложили мне возглавить только что сформированное подразделение по закупке алмазов (в то время оно состояло из меня и ещё одного сотрудника). — Майкл Роуч

Мне крупно повезло: в это время он как раз открывал американский филиал основанной им же израильской фирмы. Я пришёл к нему и стал умолять научить меня алмазному бизнесу: «Я буду делать всё, что ты захочешь, я буду выполнять любую работу, просто дай мне шанс. Я буду убирать в офисе, мыть окна, я буду делать всё, что ты мне скажешь».

На что он ответил: «У меня нет денег, чтобы нанять тебя, но я замолвлю за тебя словечко перед владельцем этого офиса, его зовут Алекс Розенталь, и, может быть, он и я, мы будем тебе платить вместе из своего кармана. Но тебе нужно будет выполнять все поручения и просьбы, исходящие от нас обоих».

Я был приятно удивлён любознательностью Офера

Мне крупно повезло: в это время он как раз открывал американский филиал основанной им же израильской фирмы. Я пришёл к нему и стал умолять научить меня алмазному бизнесу: «Я буду делать всё, что ты захочешь, я буду выполнять любую работу, просто дай мне шанс. Я буду убирать в офисе, мыть окна, я буду делать всё, что ты мне скажешь».

На что он ответил: «У меня нет денег, чтобы нанять тебя, но я замолвлю за тебя словечко перед владельцем этого офиса, его зовут Алекс Розенталь, и, может быть, он и я, мы будем тебе платить вместе из своего кармана. Но тебе нужно будет выполнять все поручения и просьбы, исходящие от нас обоих».

Монако

Некоторое время я сопротивлялся. Мне не хотелось покидать наш тихий и наполненный умиротворением монастырь. К тому же американский бизнесмен представлялся мне алчным, безжалостным, корыстолюбивым и равнодушным, то есть полной противоположностью того, к чему стремился я. Но однажды, услышав беседу моего учителя с несколькими университетскими студентами, я решил, что последую его наставлениям и поищу работу в сфере бизнеса.

Несколькими годами ранее, во время одной из ежедневных медитаций в монастыре, у меня было видение, после которого я ощутил, что хочу работать с алмазами. Я ровным счётом ничего не знал об этих драгоценных камнях и даже не проявлял особого интереса к ювелирным украшениям. Мало того, никто из членов моей семьи никогда не занимался этим делом. И вот я по-простецки, с наивностью ребенка, начал ходить от одного ювелирного магазина к другому, спрашивая, не хочет ли кто-нибудь взять меня в ученики.

Тут стоит оговориться, что пытаться попасть в алмазный бизнес таким способом - это всё равно, что пробовать устроиться на работу в мафию. Торговля необработанными алмазами представляет собой закрытый бизнес, которым занимается очень узкий круг, традиционно ограниченный членами одной семьи. В те годы бельгийцы контролировали торговлю крупными алмазами - весом от карата и выше, израильтяне занимались огранкой большей части мелких камней, а евреи-хасиды из Нью-йоркского алмазного округа на 47й улице держали в своих руках большую часть торговых оптовых сделок внутри Америки.

Предисловие Будда и бизнес

Такая закрытость объясняется тем, что вся продукция всех крупнейших ювелирных домов может уместиться в нескольких небольших контейнерах, внешне очень напоминающих обычные коробки из-под обуви. Причём обнаружить кражу алмазов на сумму в миллионы долларов просто невозможно: достаточно просто положить горсть-другую в карман и выйти за дверь. Ведь до сих пор не придумано ничего похожего на металлоискатель для обнаружения драгоценных камней. Поэтому большинство владельцев компаний работают только с теми, кому могут полностью доверять - сыновьями, племянниками или братьями. И они никогда не возьмут на работу простого ирландского парня, которому захотелось «поиграть» с камушками.

Так я, выпускник Принстона, стал мальчиком на побегушках за семь долларов в час, носясь на своих двоих сквозь летний нью-йоркский смог и зимние вьюги на окраину в алмазный округ и таская на себе поношенные холщовые сумки, набитые золотом и алмазами, предназначенными для отбора и вставки в кольца. Офер, его жена Ая, я и наш тихий и спокойный, но блестящий ювелир из Йемена по имени Алекс Гал сидели вокруг единственного арендованного стола, сортируя алмазы в соответствии с их качеством, размечая их для огранки и обзванивая потенциальных покупателей.

Зарплата была мизерная, да и ту частенько задерживали. Но, тем не менее, мне удалось скопить на деловой костюм, который я носил месяцами изо дня в день. Мы часто засиживались за полночь, поэтому мне приходилось совершать далёкое путешествие до своей крохотной кельи в маленьком монастыре Азиатской буддийской общины в Хаувелле, штат Нью-Джерси. На сон оставалось всего несколько часов. После чего я снова вставал и ехал на автобусе в Манхэттен.

Монако

После того, как наш бизнес слегка вырос, и дела пошли немного лучше, мы переехали с окраины поближе к одному из крупных ювелирных районов. Мы отважились на смелый шаг и наняли мастера-ювелира, который в одиночку занимал большую комнату, так называемую «фабрику». Там он создавал наши первые алмазные кольца.

Вскоре мне стали доверять настолько, что разрешили засесть перед грудой алмазов и отсортировывать их по качеству. Так сбылось мое давнишнее желание. Офер и Ая предложили мне возглавить только что сформированное подразделение по закупке алмазов (в то время оно состояло из меня и ещё одного сотрудника). Я был в восторге от такой возможности и с головой погрузился в работу.

  • Если вы нашли опечатку или неточность в тексте, то выделите фрагмент текста, содержащий ошибку и нажмите CTRL + ENTER.
Материалы по теме